Коль с Фаустом тебе не повезло [= Если с Фаустом вам не повезло ] - Роджер Желязны

– Приветствую тебя, Великая Богиня. Нам, собравшимсяздесь, хорошо известно, что ты владычествуешь над всем и над всеми. И посколькунынешний Суд собрался для разрешения спора о свободе, которую ты милостивопредоставила роду людскому, я прошу у тебя позволения обратиться к аудитории сречью.

– Взойди на помост, Одиссей, и скажи свою речь, –сказала Ананке. – Велики твои подвиги и неувядаема твоя слава. Ты достоинтого, чтобы выступать на Великом Суде.

Одиссей поднялся по ступеням, поправил складки своего плаща,принял классическую позу оратора и заговорил низким, звучным голосом:

– Я хочу изложить вам свой план, созревший уже давно.Мой замысел прост; и если он покажется вам слишком смелым, я прошу вас неотвергать его сразу. Итак, я предлагаю следующее: вернуть древних греческихбогов обратно на землю, чтобы они вершили людские судьбы, как это было вантичную эпоху.

Глухой гул, подобный шуму морского прибоя, прокатился позалу. Ананке подняла руку – и снова воцарилось молчание. Одиссей продолжил своюречь:

– Подумайте: вы призываете греческую богиню судьбы,Ананке, для вынесения окончательного приговора в вашем споре. Она вершит суд ирешает судьбу мира. Ваши понятия о Добре и Зле, родившиеся из церковныхдогматов и из абсолютистских учений отцов церкви, несколько расширились завремя существования христианства. Вы эволюционировали настолько, что часто ужене видите разницы меж злом и добром. Однако, выигрывая, быть может, в своемприближении к абстрактной Истине, вы неизменно проигрываете в простой жизненнойправде. Вместо свободной от всяческих предрассудков диалектики Сократа идревних софистов[77] вы имеете лишь претенциозные нравоучения идидактицизм[78] ваших священников, лидеров многочисленных религиозныхтечений и общественных собраний. Не обижайтесь, если я скажу вам, что все этослишком нелепо, неразумно и недостойно человека, с его способностью мыслить ирассуждать, с его живым чувством гармонии и красоты. Почему вы даете себяобманывать громкими фразами, внимая помпезным речам? К чему позволять эмоциямзаглушать голос рассудка? Как можно проповедовать спасение, если вы сами в негоне верите? Я призываю вас вернуться к старым богам, к тем нерациональным богам,которые были так похожи на людей. Пусть Арес[79] сновасвирепствует на поле брани, пусть Афина[80] вновь станетолицетворением правды и мудрости, и пусть на Олимпе вновь воцарится Зевс[81] – божественный судья, всемогущий, но отнюдь не всеведущий.Создавая мифы о богах и героях, мы просто прикрывали плащом сверхъестественногонедостатки нашей собственной человеческой природы. Так давайте же покончим слицемерием и притворством, признав, что современные боги и духи, с их узкими иодносторонними понятиями, не могут править миром, и вернемся к старым порядкам.Если даже на земле не наступит золотой век, мы все равно останемся в выигрыше сточки зрения эстетики.

Закончив говорить, Одиссей сошел с помоста и сел на своепрежнее место. В зале послышался приглушенный ропот – все духи, присутствующиена заседании суда, разом заговорили друг с другом. Предложение греческого герояказалось им чересчур смелым. Но Ананке вновь призвала всех к молчанию исказала:

– Прекрасны были слова Одиссея; их, конечно, следуетпринять во внимание. Но следующий оратор просит слова, и мы должны еговыслушать. Он человек более поздней эпохи, не менее знаменитый среди своихсовременников, чем Одиссей – среди жителей древней Эллады. Я имею в виду самогоИоганна Фауста, которому пришлось преодолеть много разных препятствий для того,чтобы принять участие в сегодняшнем заседании. Прошу вас, доктор Фауст.

Фауст поднялся на помост, шепнув:

– Спасибо, Маргарита. Надеюсь, я смогу отблагодаритьтебя как-нибудь за твою доброту.

Повернувшись лицом к аудитории, он сказал:

– Мой благородный друг, Одиссей, известен своимкрасноречием не менее, чем своими выдающимися подвигами. Я же буду говоритьпрямо. Я скажу вам всю правду, а дальше пусть каждый судит сам.

Начнем с плана Одиссея. Классическая эпоха была прекрасна,но справедливости в древнем мире было ничуть не больше, чем в наш век. Времяэллинских героев и их богов прошло. Их религиозные взгляды давно забыты, иникто сейчас не жалеет об этом. Ни к чему воскрешать прошлое. Нам не нужныдревние боги и никакие боги вообще. Я призываю свергнуть всех богов – и старых,и новых. Нам, людям, они ни к чему. Мы, смертные, находимся в положениирабочих, голосующих за наших угнетателей – высшую касту. Пора положить конецглупым предрассудкам. Зачем позволять богам или демонам распоряжаться нашимисудьбами? Я, Фауст, представляю Человека Торжествующего, который несмотря навсе свои недостатки и слабости пытается сам строить свою собственную судьбу, необращаясь за помощью к высшим силам. Приняв одно простое решение, мы можемраспустить весь этот небесно-подземный парламент – кучку ангелов и чертей, досмерти нам надоевших своими бесконечными спорами. В человеке заложены громадныевозможности, и для того чтобы развивать их, чтобы идти путем самосовершенствования,достигая все более высоких результатов, смертным не нужны увещевания духов. Ну,а на тот случай, если все-таки придется обратиться за советом или за помощью кмудрецу, обладающему могучим умом и сверхъестественными способностями, – япривел с собою несколько человек, гораздо более достойных править миром, чемвсе эти божества, потворствующие человеческим порокам! Я имею в виду величайшихмагов, давно посвятивших себя служению своему искусству. Пусть они правят нами!По правде говоря, власть уже давно принадлежит им, только мы никак не хотимпризнать этот очевидный факт.

Фауст захлопал в ладоши. Несколько человек поднялись напомост и встали рядом с ним.

– Вот они, – продолжал Фауст, – Калиостро,Парацельс, Сен-Жермен, и многие другие. Я предлагаю учредить в их лице новыйорган управления – Всемирный Совет.

Архангел Михаил поднялся со своего кресла:

– Вы не сможете этого сделать, Фауст!